В этом году исполняется ровно 160-лет со дня начала первой героической обороны Севастополя. Наряду с военнослужащими разных национальностей, отстаивавших свою землю от вторжения непрошенных «гостей», в обороне Севастополя до последнего дня его осады принимали участие волонтеры Греческого легиона имени императора Николая I. Они сражались на различных участках городской оборонительной линии — на бастионах, батареях, в том числе и укреплениях Малахова Кургана.
Мало кто знает, что за год военных действий в Крыму Греческий легион, чья численность не превышала 1200 человек, потерял убитыми, ранеными и умершими от болезней, более 50% личного состава. Вместе с тем более 730 греков были награждены медалями за оборону Севастополя и в память Восточной войны, а 31 человек стали кавалерами самой высшей воинской награды – ордена Св. Георгия.
Греческая диаспора Севастополя и Крыма не только материально помогала волонтерам во время войны, но и не раз пыталась увековечить память своих соплеменников.
Одной из подобных попыток, получивших одобрение со стороны властей и даже императора Александра II, стал проект героя севастопольской обороны, отставного подполковника Азовского казачьего полка, Аристида Хрисовери (1803-1889).
В 1864 г., в канун десятилетней годовщины со дня начала обороны города, он обратился в Военное министерство с предложением «относительно сооружения в Севастополе, на счет доброхотных пожертвователей, памятника, павшим в Крымскую войну грекам». По словам Хрисовери, считавшего дело сооружения памятника «священным для себя долгом», прошение поддержали до 500 человек греческих уроженцев Крыма. Кроме того, Хрисовери публично призвал всех, «проживающих в Великороссийской империи патриотов», для поддержания «самолюбия каждого и народной греческой чести» собрать денежную подписку на памятник [1].
До того как направить свое послание в адрес властей, Хрисовери, проживавший после выхода в отставку в Киеве, успел побывать в Крыму, где заручился поддержкой местных греков, а затем поехал в Санкт-Петербург. Там, вместе с греческими купцами Стамати Родоконакисом, Пантелеймоном Скарамангасом и женой действительного статского советника Ангеликой Кобылкиной, они, «побуждаемые патриотическим чувством и душевной теплотой к воспоминанию единокровных соотечественников, доброхотно, за честь России, положивших живот свой на поли брани», учредили общественную организацию, которая должна была заниматься сбором добровольных пожертвований [2]. Деньги предполагалось перечислять на счет Киевского государственного казначейства. Выбранный обществом казначей – действительный статский советник Комбили — вел учет всем поступлениям, а имена жертвователей публиковались на страницах Киевских ведомостей.
Проект Хрисовери и греческой общины был поддержан Военным министерством. Сам министр, прогрессивный реформатор Дмитрий Милютин, изучив прошение греков, отмечал, что «со стороны Военного министерства препятствий не встречается» [3]. Аналогично отреагировали и власти Таврической и Новороссийской губерний. Однако сам проект памятника, исполненный от руки Аристидом Хрисовери, естественно был забракован. В представлении товарища управляющего путями сообщения и публичными зданиями Э.И.Герстфельда товарищу Министра внутренних дел А.Г.Тройницкому от 29 сентября 1864 г. говорится, что «к сооружению этого памятника препятствий со стороны Главного управления не встречается, но постройка памятника по возвращенному чертежу, как совершенно неудовлетворительному не может быть допущено».
Доработкой проекта памятника занимался известный архитектор Николай Морган. Летом проект был представлен статс-секретарем Валуевым на рассмотрение царю. В материалах Российского исторического архива хранятся проектные чертежи памятника: план, боковой и передний фасад, с положительной резолюцией императора Александра II: « Государь император изволил рассматривать. Царское Село. 27 августа 1865 г» [4]. В представлении военного министра в Министерство внутренних дел от 25 августа 1865 г. отмечалось, что на сооружение памятника потребуется сумма в 3 тыс. руб., и он должен быть чугунный.
К сожалению, реализация проекта застопорилась из-за недостатка собранных средств. В представлении Таврического генерал-губернатора на имя министра внутренних дел было сказано, что со времени начала сбора пожертвовано всего 31 руб. 83 коп., поэтому «по недостаточности средств не могло быть сделано распоряжение к устройству памятника» [5]. В итоге министром внутренних дел было принято решение прекратить сбор средств, а имеющиеся деньги в сумме 31 руб. 83 коп. раздать нуждающимся грекам, проживающим в России [6].
Сегодня ни в Севастополе, ни в Балаклаве, которую героически защищали офицеры и нижние чины Балаклавского греческого пехотного батальона в сентябре 1854 г., нет ни одного памятника, посвященного грекам. Есть скромная чугунная таблички с упоминанием о Греческом легионе в районе разрушающегося каменного парапета в районе Третьего бастиона, есть надпись на гранитной плите Свято-Николаевского храма на Братском кладбище.
И все. Греки словно «выветрились» из исторической летописи Севастополя и Крыма, став предметом научных штудий редких энтузиастов-исследователей. Воссоединение Крыма с Россией, принятие указа о реабилитации репрессированных народов, в числе которых оказались и греки Крыма, позволяет надеяться, что новая власть с уважением отнесется к идее воссоздания памятника греческим воинам в первоначальном виде, поддержит начинание, направленное на сохранение исторической памяти и справедливости.
Источники:
[1] РГИА, Ф.1284, оп. 241, д.58, лл. 2-2 об.;
[2] Там же, лл. 4-5.
[3] РГИА. Ф.1284. оп. 55, д. 42, л.1.;
[4] РГИА. Ф. 1284, оп. 241, д. 58, лл. 126, 126 об.;
[5] РГИА. Ф. 1284, оп. 55, 1864 г., д. 42, лл. 1-35 об.;
[6] РГИА. Ф. 1284, оп. 241, д. 61, лл. 353, 353 об.
Источник: Kathimerini
